Джек Вэнс - Умирающая Земля [ Умирающая земля. Глаза другого мира. Сага о Кугеле. Риалто Великолепный]
— Я — Чан Неминуемый.
Лит сидела под лампой на своем ложе и плела коврик из лягушечьих шкурок. Дверь заперта, на окнах ставни. За стенами в темноте — спящий луг Тамбер.
У двери заскребли, потом налегли на замок. Скрежет. Лит застыла, впившись глазами в дверь.
Из-за двери раздался голос:
— Сегодня, Лит, я принес тебе две длинных ярких нити. Две, потому что глаза были такие большие, такие золотые…
Лит не пошевелилась. Она прождала час; потом, прижавшись к двери, прислушалась. Никого. Только где-то поблизости заквакала лягушка.
Тогда она отперла дверь, подобрала с порога нити и снова заперлась. Подбежала к золотому гобелену и приладила нити на место.
Она смотрела на золотую долину, умирая от тоски по Аривенте. Слезы застилали мирную реку, тихий золотой лес.
— Гобелен все шире… В один прекрасный день он будет закончен, и я вернусь домой…
Юлан Дор
— Давай же договоримся, что новые знания станут нашим общим достоянием.
Принц Кандайв Золотой вел серьезную беседу со своим племянником Юланом Дором. Юлан Дор, стройный бледный молодой человек с черными волосами, глазами и бровями, печально улыбнулся.
— Но ведь в Забытые Воды поплыву я один. И в одиночку буду отбиваться веслом от морских демонов…
Кандайв откинулся в кресле и потер кончик носа резным нефритовым набалдашником трости.
— А я сделал это путешествие возможным. Кроме того, поскольку я уже искусный колдун, то новые знания лишь умножат мое искусство, не более того. Зато ты, профан, сразу обретешь звание мага и войдешь в число волшебников Асколэса. И возвысишься по сравнению с нынешним твоим положением. Если смотреть с этой точки зрения, я приобретаю малое, ты — очень многое.
Юлан Дор поморщился.
— Верно, хотя я не согласен с твоей оценкой моего положения. Я знаю Фандаалово Заклятие Холода, я — признанный фехтовальщик, и мое положение среди восьми делафазиан…
— Фу ты! — насмешливо фыркнул Кандайв. — Как скучны эти мелкотравчатые людишки! На что они тратят жизнь? «Красивые» убийства, видите ли, их занимают! Изыски разврата! Безвкусица! Земля доживает последние часы, а ни один из этих гигантов духа не видел в своей жизни ничего, кроме Кайна!
Юлан Дор еле сдержался: его венценосный дядюшка также не чуждался вина, яств и любовных утех; а самое далекое его путешествие из крытого куполом дворца — к резной барже на реке Скаум и обратно.
Кандайв, успокоенный молчанием Юлана Дора, достал ящичек из слоновой кости.
— Ну, что ж. Если мы договорились, я сообщу тебе необходимые сведения.
Юлан Дор кивнул.
— Договорились.
— Хорошо. Ты направишься к забытому городу Ампридатвиру. — Он искоса наблюдал за Юланом Дором. Но лицо племянника осталось равнодушным.
— Я никогда не бывал там, — продолжал Кандайв. — Поррина Девятый называет его последним из островных олекнитских городов Северного Мелантина. — Он открыл шкатулку. — Этот рассказ я нашел в груде древних свитков. Он принадлежит перу поэта, который бежал из Ампридатвира после смерти Рогола Домедонфорса, их последнего великого правителя, волшебника, обладавшего огромной властью. Он сорок три раза упомянут в Энциклопедии…
Кандайв развернул хрупкий от времени пергамент и начал читать:
— Ампридатвир гибнет. Мой народ забыл учение силы и порядка и погрузился в суеверия и схоластику. Идут бесконечные споры: бог ли Паншу представляет верховный разум, а Газдал — предел разврата, или наоборот: Газдал — добродетельное божество, а Паншу — само зло.
Этот спор ведется посредством огня и стали. Я оставляю Ампридатвир упадку и отправляюсь в спокойную долину Мел-Палусас, где и проведу последние дни своей жизни.
Я еще застал прежний Ампридатвир; я помню его башни, испускающие по ночам удивительный блеск, их лучи в силах были затмить само солнце. Тогда Ампридатвир был прекрасен — и сердце мое болит, когда я думаю об этом древнем городе. Семирский виноград спускался по стенам тысячами свисающих гирлянд, голубая вода струилась в каменных ложах каналов. Металлические повозки сами собой мчались по улицам, металлические экипажи заполняли воздух густо, как пчелы возле улья — чудо из чудес, мы заставили плененный огонь преодолевать могучее тяготение Земли… Но избыток меда пресыщает язык; избыток вина разрушает мозг; избыток легкости лишает человека сил. Свет, тепло, вода, пища были доступны всем и доставались почти без усилий. И вот жители Ампридатвира, освобожденные от утомительного труда, предались фантазиям, извращениям и оккультизму.
Сколько я себя помню, городом правил Рогол Домедонфорс. Он знал все древние предания, все тайны огня и света, тяготения и невесомости, он постиг метафизику и сопутствующие ей дисциплины. Но при всей глубине знаний, он не замечал упадка духа в Ампридатвире. Слабость и вялость, которую он видел в своих подданных, он приписывал отсутствию образования. В последние годы своей жизни он трудился над созданием огромной машины, которая должна была вообще освободить человека от работы и тем самым дать ему возможность заниматься только размышлениями и науками.
И вот в то время, как Рогол Домедонфорс предавался трудам, город охватило религиозное безумие.
Соперничающие секты Паншу и Газдала существовали давно, но в споре участвовали только жрецы. И вдруг эти культы распространились повсеместно, и в народе произошел раскол. Жрецы, давние ревнивые соперники, опьяненные своей новой властью, призвали своих последователей к фанатичному служению. Разгорелись споры, поднялись мятежи, насилие. И в один из этих злых дней камень, пущенный чьей-то рукой, ударил Рогола Домедонфорса в висок, и тот упал с балкона.
Раненый, искалеченный, но сопротивляющийся смерти, Рогол Домедонфорс успел завершить свое детище. Но перед тем, как упокоиться на смертном одре, он отдал своей машине один-единственный приказ, и когда на следующее утро Ампридатвир проснулся, жители его обнаружили, что у них нет ни энергии, ни света; пищевые фабрики остановлены, каналы опустели.
В ужасе они бросились к Роголу Домедонфорсу, чтобы услышать его воистину последний завет:
— Я долго не замечал вашего упадка; теперь я вас презираю — вы принесли мне смерть.
— Но город умирает! Народ гибнет! — воскликнули они.
— Вы должны спасаться сами, — сказал им Рогол Домедонфорс. — Вы отвергли древнюю мудрость, вы были слишком ленивы, чтобы учиться, вы искали успокоения в религии, вместо того чтобы мужественно противостоять реальности. Я решил подвергнуть вас жестокому испытанию, которое, как я надеюсь, будет для вас целительным.
![Джек Вэнс - Умирающая Земля. Сб. [Умирающая Земля. Машина смерти. Глаза Верхнего мира. Большая планета.]](/uploads/posts/books/60504/60504.jpg)
